Кэти, как-то неудачно перевернувшись во сне, внезапно проснулась. Первой мыслью, возникшей у неё, был вопрос, где она находится и как тут оказалась. Так... Мы с Несс напакостили Гермионе... А потом... потом... Потом мы спустились в гостиную... И, кажется, уснули, - подвела итоги девушка. Но проснуться только из-за того, что она неудачно перевернулась, Рина навряд ли могла... И правда. Через несколько секунд она заметила стоящих неподалёку Грэма с Михаэлем, а на подлокотнике кресла Ванессы сидела Джесси.
- Всем доброго утра, - улыбнулась гриффиндорка, потягиваясь. - Что у нас тут за сборище? Всех коллективно наказали лишением похода в Хогсмид? - поинтересовалась Катарина, подозревая, что не так уж и далека от истины.
Хотя Джесси, вроде, и не собиралась никуда идти... По крайней мере во дворе я её точно не видела. Или у меня склероз. Да нет, не в такой же процветающей форме, правда? Ну, хочется пока ещё на это надеяться. Кстати, почему Михаэль у нас в гостиной? Репетиция, что ли? Или просто неохота было у себя сидеть? А, ладно, сами всё сейчас расскажут, - решила Кэт, обнимая колени и вопросительно смортя на парней. Почему-то ответа она подсознательно ожидала именно от них, а не от Джесси.

Сонное царство, окутавшее гостиную, вызвало у Грэма исключительно положительные эмоции. Какие они все милые, когда спят, - умилился он. – А главное - тихие! На самом деле он был бы непрочь поболтать с подругами в такой спокойной обстановке, но раз уж они так сладко спят...Зачем мешать людям. Эту мысль он не замедлил выразить вслух:
- Конечно, пощадим. - Пол перевел взгляд на Михаэля. - Если мы не будем мешать им, они не будут мешать нам... - Он улыбнулся краешками губ и осторожно склонился к его лицу...
- Эммм простите , я вам не помешаю?
Какого черта!.. Стоунфайд с трудом удержался от весьма нецензурного шипения в адрес вошедшего. Умеют же люди появляться так невовремя! Несколько мыслей в долю секунды сменили друг друга: первой было высказать всё, что он думает по поводу своевременности подобных вопросов, второй - просто проигнорировать и таки начать то, что собирался... Несколько секунд разрываясь между этими вариантами, Грэм всё же с неохотой распрямился и ответил одновременно с Михаэлем, но прямо противоположное:
- Конечно, помешаешь, разве незаметно?
Только тут он установил личность вошедшего: Джесси Де-Тре, которая не особо жаловала слизеринцев и неоднократно высказывалась на тему их пребывания в гриффиндорской гостиной. Вслед за ее появлением проснулась Катарина. Это сегодня карма какая-то, - мысленно вздохнул Грэм, не выпуская Кромма из объятий. - Впрочем, от нее есть и немало плюсов!
- Наказали лишением похода в Хогсмид? - переспросил он у гитаристки. - Скорее уж, наказали разрешением похода туда. Хотя...я уже склоняюсь к мысли, что мы сегодня никуда не пойдем. - Он вопросительно взглянул на Михаэля. - Правда? Мне кажется, мы уже там нагулялись...
Уютная полупустая гостиная совершенно не располагала к тому, чтобы ее покинуть. Возможно, это лень, а возможно - здравый смысл, но Пол считал, что прогулка по магазинам, да еще под присмотром Снейпа, не стоит круглосуточного шатания по морозу. Все интересные места они обошли еще ночью, так что делать там уже особо нечего...
- Кстати, Кэт...как там ваши планы кровной мести? Разработаны или даже осуществлены?
Во дворе Ванесса обронила что-то об "идейке, как отомстить Грейнджер". Грэм тогда не придал этому особого значения: обиду девушек можно понять, есть ли смысл у их конфликта - уже труднее, но в любом случае, вряд ли они планируют что-то опасное. Вот обидное - возможно. Стоунфайд всегда хорошо относился к Гермионе и не хотел, чтобы его подруги слишком увлеклись...По возможности, лучше это проконтролировать. Мало ли!.. Не хотелось бы, чтобы Катарина тратила время на отрабатывание наказаний вместо репетиций.
Торчать столбом на месте ему изрядно надоело. Без лишних слов он направился к ближайшему свободному креслу, утянув за собой Михаэля, и уютно устроился с ним в обнимку уже там. Только положив подбородок на плечо друга, он позволил себе расслабиться, закрыть глаза и довольно-предовольно улыбнуться. Окутавшее его умиротворенное удовольствие сложно было описать словами...

Оффтоп: У поста были долгие и мучительные роды, голова сегодня совершенно не соображает, так что извиняюсь, если где что несвязно...

Михаэль не вмешивался в разговор. Ответ на его вопрос Де-Тре не давал повода к возмущению, да и не хотелось Кромму возмущаться... Ему вполне хватило вчерашнего общения с бывшей девушкой Грэма...
Для того, чтобы чувствовать себя нормально, Михаэлю периодически была необходима эмоциональная разрядка. Если он слишком долго жил спокойно, без скандалов, то у него начинало портиться настроение, парень становился хмур, молчалив, и вообще не слишком на себя похож. Все, кто считал, что знает этого странного психованного слизеринца хорошо, просто принимали это как одну из множества его причуд, и почти никогда особо не сердились. А те, кто действительно хорошо его знал, тем более не обращали внимания на такие заскоки.
Особенно тяжело бывало после летних каникул: ругаться с сестрой Михаэль себе запрещал, и приезжал в школу мрачный, недовольный, в первый же день ругался почти со всеми приятелями, а потом недели полторы мирился с ними обратно...
Разбуженная голосами, очнулась Катарина. Потягиваясь, поздоровалась. Михаэль ответил, но болтать ему не хотелось..
- И когда же вы успели нагуляться в Хогсмиде, если не секрет?
Михаэль усмехнулся. М-да, подробности вчерашнего вечера вспоминались смутно...
- Да днем, когда же еще... С нас хватило! - отозвался он.
В конце концов, Грэму надоело торчать посреди гостинной, и он утянул Михаэля к ближайшему креслу. Уютно в нем устроившись вместе с любимым человеком, Кромм окончательно прибалдел. Ему уже было абсолютно фиолетово, что говорят окружающие, и что, вообще, происходит вокруг. Михаэль не удержался и почесал Пола за ухом: тот слишком сильно напоминал довольного жизнью кота. Точнее, не кота, а более крупного представителя семейства кошачьих. Если точнее - леопарда. Причем эта ассоциация с кошачьим племенем возникала очень часто. Как и ассоциация с волком... Михаэль за два года так и не определился, на кого из этих двух замечательных зверей Грэм походил больше...
Эх... Иногда кажется, что в этой школе учится слишком много людей... Или нет, но они просто сильно рассредоточены в пространстве?
Михаэль задумчиво продолжал почесывать Пола за ухом, прикидывая, под каким бы предлогом утащить того отсюда. Так ничего и не придумав, мельком окинул взглядом гостиную, мысленно плюнул на всех, и решил, что "пусть завидуют! Главное, молча". Слегка повернувшись, он приник к губам Грэма, с наслаждением того наконец-таки целуя. И понимая, что ну просто до безобразия счастлив сейчас...
Пожалуй, у присустствующих (да, в прочем, у любого желающего) появилась отличная возможность быстро и надежно покончить жизнь самоубийством. Михаэль решил, что потревоживший их идилию, мгновенно (на самом деле, как только Михаэль достанет палочку) получит в лоб "Fere Conjiste" как минимум... А как максимум - он и на "Кедавру" был готов...

Любовь моя, а очепятки лень исправить, ннэ?) (Грэм)
Ой... Прости, солнце)) Все поправил, не сердись))

Господи, если ты есть, ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, ну пусть это не заканчивается… - Эта мысль была медленной, вялой и замкнутой в кольцо. Когда Грэм вдруг прервал поцелуй, Михаэль пискнул что-то возмущенно-невнятное, пытаясь сосредоточить мутный взгляд на лице любимого. Успел уловить он немного, но зато самое главное: ласковую улыбку, бесконечную нежность и любовь. Кромм попытался осмыслить происходящее, или, хотя бы, просто вернуться в реальность, но не успел… Когда пальцы Пола запутались в его волосах, а второй рукой тот начал нашаривать застежки рубашки, Михаэль прижался к нему крепче. Его ладонь прошлась по груди, плечу Грэма, сместилась на шею, скользнула по воротнику, расстегнула верхнюю пуговицу… и Грэм отстранился…
- Эм…Катарина…так что ты там говорила про…Гермиону? – выдавил он. Михаэль пару раз моргнул, пытаясь прийти в себя. Первым порывом было возмутиться и продолжить прерванное занятие, и он уже, было, решил так и поступить… когда осознал смысл сказанных только что слов. И вспомнил, что они-то, собственно, тут не одни, как бы этого ни хотелось. Представив, как все это выглядело со стороны, Михаэль довольно хихикнул. Совесть его не мучила, она была дама лояльная и в жизнь парня особо не вмешивалась, если только дело не доходило до любимых людей. Он просто сумел сложить один и один и сообразить, что если прямо сейчас не взять себя в руки, то все это зайдет… хм. Да куда угодно, если разобраться! Михаэлю-то было все равно: все и так прекрасно знали, что он псих, и ожидать от него можно чего угодно. А вот Грэму… На активное сопротивление тот был явно не способен и не настроен, так что с этим-то проблем не было… Просто потом он наверняка будет чувствовать себя неловко, и это если мягко говоря. Михаэль решил пощадить чувства парня, поэтому особо активно на срочном продолжении прерванного занятия настаивать не стал. Вместо этого он устроился поудобнее, обнял Грэма обеими руками и, решив вести себя хорошо, спокойно уткнулся носом в шею любимого.
Впрочем, надолго решимости не хватило. Присутствующие в комнате (кроме, конечно, Грэма) интересовали его в данный момент крайне мало, месть девушек Гермионе его так же не особо настораживала (ну что они такого страшного придумать могли?), поэтому Михаэль решил немножко – совсем чуть-чуть, честно-честно! – помучить Грэма. Да и «помучить» - это громко сказано. Так, немножко проверить его выдержку…
Не изменяя положения головы – оно его вполне устраивало, да и если окружающие ничего не заметят, так даже интересней! – медленно провел языком вдоль ключицы Пола. Пару секунд посмаковав такой знакомый вкус, осторожно прикусил кожу зубами, опять провел языком. Одновременно с этим он рукой (естественно, той которая была за спиной Грэма: зачем окружающим что-то замечать?) скользнул под рубашку любимого, провел вверх по спине, касаясь только кончиками пальцев…
Да уж, если он меня после этого не убьет – мне очень повезло, - думал Кромм. – С другой стороны, ну а что такого страшного я сделал? Сижу, молчу, весь насквозь такой тихий и приличный… самому тошно… Интересно, все-таки, надолго его терпения хватит? Хм… Хорошо-то как… Так, главное, самому не увлекаться… М-м-м… Нет, Михаэль, держи себя в руках, в конце-то концов! Вдох-выдох, вдох-выдох, вдо... Так, главное, вторую руку контролировать… чтобы не двигалась… Спокойно, Михаэль, спокойно… Хм… А все-таки, что будет, когда Грэму окончательно надоест? Даже предположить сложновато… Ну ничего, скоро я это все увижу… Да уж, Михаэль. Ты точно псих…

Поход в Хогсмит со Снейпом ?
- Скорее уж это точно наказание ...
Девушка театрально закатила глаза и удивлась когда услышала разговор про Грейнджер .
- А что Грейнджер ?
Поинтересовалась девушка . Де-Тре всегда любила быть в курсе дела .
Интересно , интересно ...
Девушка посмотрела на часы .
Эх ... скоро поход в Хогсмит со Снейпом ...

ОСС : Да пост суппер-маленький но мну надо спать ) Завтра испрвлю)
Ждем )) (Михаэль)

Грэм продолжал о чем-то говорить с Риной, Михаэль не слушал. Одному Богу известно (легилиментов, к счастью, в этот момент поблизости не было, а то б они такого наслушались…), каких моральных усилий стоило несчастному слизеринцу ограничиваться этим ненавязчивым поддразниванием. Рука против воли хозяина то и дело порывалась двинуться то вверх, то вниз с таким энтузиазмом и упорством, что Михаэлю очень хотелось ее укусить…
Дьявол побери этот Гриффиндор! Ну почему мы не пошли в гостиную моего факультета, там же ни одной собаки сейчас нет! Нет, дернул леший сунуться сюда… Порепетировать, ага. Что, интересно, репетировать? Гр-р-р…
Внезапно Грэму, видимо, надоели наглые приставания Михаэля, и тот таки отреагировал. Вот только совсем не так, как ожидал Михаэль… Ожидал он, что тот отстранится, скажет что-нибудь укоризненное, как-то возмутится… В крайнем случае, извинится и вместе с ним выйдет из комнаты: это было бы самое желательное развитие событий (и чего Кромм не додумался до такого варианта сам и чуть раньше?). Однако он, видимо, сильно недооценил настроения любимого. Предсказатель чертов…
Пол слегка наклонил голову, коснулся губами мочки уха, зубами потянул за сережку…
Грэм, ты что делаешь, а? На нас, между прочим, люди смотрят! И ладно, Рина, она к этому более-менее привыкла… Скорее, менее, но все же… Но вот Джесси… Она же и так меня недолюбливает… И она твоя староста… И у нее может оказаться слабая психика…
Губы скользнули ниже, по шее…
Грэм, скотина, я же не железный! Я же сейчас сорвусь, сам же потом пожалеешь… как ты старосте в глаза потом смотреть будешь?! Это у меня мораль гибкая, Рина, может быть, поймет… я же точно сейчас сорвусь, и так терплю сверх возможного!
Рука проворно расстегнула рубашку, скользнула по коже, обжигая…
М-м-м… Хорошо-то как… Ох, Грэм… сволочь ты… скотина… Будь ты проклят, извращенец… как же я тебя люблю! Мрррр… - Михаэль поспешно расстегнул пуговицы на рубашке любимого, прижался всем телом…
Боги и демоны, да пусть они все летят в тартарары! Пусть сюда хоть все профессора вместе с призраком Дамблдора являются… Как же хорошо… Обнимать его, целовать, чувствовать его рядом… Непозволительно близко, чтобы сдержаться! На все плевать, лишь бы он был здесь… Аморально? Не подобает? Ха! Плевать… я так хочу… Великий Мерлин, я жить без него не могу! Хочется вот так целовать его… и писать стихи… и петь, кричать об этом на весь мир, и плевать, если это миру не понравится!
Ты видишь все, Небо! – я жить без него не могу…
Завидуешь, Небо? Завидуют только врагу…
Быть праведным, Небо? Покоиться лучше в гробу…
Мы прокляты, Небо? Вдвоем будем даже в аду!
Разделишь нас, Небо? Я в бездну за ним упаду…
Изменишь нас, Небо? Его я любого найду…
Ты… знаешь что, Небо… Мечту загадай на звезду…
Закрой глаза, Небо. И негой наполни Луну…

Михаэль, идиот, ну что ж вы делаете, а? – вяло начала протестовать совесть. – Вы же не одни… Вас же за это накажут… это же развратное поведение в публичном месте! Вас же исключить могут!!
Заткнись, - буркнул Михаэль в ответ на эти бессвязные лопотания и нашел губами губы Грэма.
Ну, ты хоть о Грэме подумай! – в последней попытке возопила совесть. – Это тебе все равно, извращенцу с диагнозом и белым листком, а он-то раньше нормальный был! Ты представь, как все это со стороны выглядит! Ну, вы же не одни…
Да иди ты! – отозвался Михаэль. – Он сам виноват… не надо было меня так откровенно провоцировать! Соблазнитель со стажем…
Ты первый начал!
Я псих и слизеринец, мне можно! К тому же, я совсем чуть-чуть, а он? И вообще, отсохни… Тебе разве не нравится?
У совести возражений не нашлось. Ей действительно все происходящее очень нравилось. Она сделала последнюю попытку вразумить Михаэля, чуть ли не сквозь слезы прорыдав: «Ну, вы хоть уйдите куда-нибудь! У Грэма же тут комната! Ну, я не знаю… Да, хоть в коридор выйдите, мать вашу!!»
Рука Михаэля скользнула к брючному ремню Пола, а губы, прервав поцелуй, едва слышно промурлыкали на ухо:
- Милый, мы тут и продолжим, или все-таки выйдем куда-нибудь?

- Милый, мы тут и продолжим, или все-таки выйдем куда-нибудь?
Горячий шепот в ухо, щекочущее шею дыхание, чужая рука на ремне брюк… Смысл неожиданного вопроса был уже где-то на втором плане и никакой реакции вначале не вызвал: Грэм лишь снова требовательно приник к губам любимого, чтобы тот не отвлекался на какие-то глупые слова…
Всё, ту-ту, крыша, удачного пути! – отчетливо подумал Грэм. – Средь бела дня, в факультетской гостиной, без малейших угрызений совести уже чуть ли не занимаемся любовью…Ладно еще, что парни оба, но Михаэль еще и слизеринец! За одно его нахождение в нашей гостиной нам немало баллов вычтут, а тут такая компрометирующая ситуация! Школа же вроде как детское учреждение…то есть считается таковым…
Собственно, эти измышления интересовали Грэма исключительно с теоретической точки зрения. С практической же чего-то или кого-то, кроме полуобнаженного Михаэля, для него уже не существовало. Какая, к дьяволу, разница, где мы находимся и что происходит вокруг, если мы – вместе, и пусть сюда хоть Филч с камерой в первые ряды является, - плевать… Ему же хуже будет: нервы-то у старика уже ни к черту… где ему выдержать возмущение разъяренных гота и металлиста!
Реакцию Пола на свой вопрос Кромм, видимо, воспринял как призыв к дальнейшим действиям, и активно занялся хитрой застежкой ремня. Застежка и в самом деле была весьма хитрой. Даже сам Грэм неустанно проклинал ее пару раз в неделю, а уж Михаэлю-то приходилось с ней воевать несколько реже. На ощупь с ней расправиться не удалось, и слизеринец, ругнувшись, вынужденно отвлекся от поцелуя и вплотную занялся ремнем. Грэм попытался подвинуться, чтобы ему было удобнее, стукнулся локтем о подлокотник кресла и тоже душевно чертыхнулся. В голове невольно всплыл последний вопрос Михаэля.
- Пойдем-ка действительно выйдем. – Он мягко отстранил от себя любимого, поднялся с кресла…не выдержал, снова опустился на подлокотник и притянул парня к себе, не находя сил отпустить его от себя дальше, чем на пару десятков сантиметров. Нежно провел пальцами вдоль позвоночника, языком и губами – от груди к шее, оставив мокрую дорожку, с наслаждением припал к шее… Мрр…Черт, как вкусно… Нет, определенно, стакан крови бы сейчас не помешал, но чего нет, того и не будет… Лучше вообще зря себя не искушать. И чувствуется мне, никуда мы отсюда не уйдем…
Пол откинулся назад, потянув за собой Михаэля, и…ой, зря он это сделал. До затуманенного разума басиста как-то не дошло, что сидят они на подлокотнике, да еще боком, да еще вдвоем!.. От рывка Стоунфайда хитрющее кресло просто бесцеремонно отъехало назад, причем как-то на редкость криво и неожиданно; спина огнем проехалась по обивке, заодно чувствительно приложившись лопатками о подлокотник, и оба парня не особо удачно загремели на пол.
- … … … в … это гребаное кресло!! – с изумленной яростью выпалил Грэм первое, что пришло в голову. Он перевернулся на бок, попытался достать рукой до ноющей лопатки, поднялся и от души пнул коварный предмет мебели, учинивший им такую грандиозную подставу. И только потом соизволил окинуть взглядом гостиную, параллельно всё еще с досадой голосом осведомляясь: - Михаэль, ты в порядке?
Он протянул руку любимому. В голове зашевелилось что-то похожее на здравый смысл – наверное, при виде отвернувшейся к окну Катарины, спящей Ванессы и сидящей рядом с ней Джесси. Елки-иголки и прочая растительность… А вот про них-то я и забыл…
Стоунфайд ощутил легкий укор совести, представил, что сейчас думают девушки, мысленно воспроизвел в памяти события последних нескольких минут…и от души захихикал себе под нос, поняв пошловатый комизм ситуации. Верно иногда Михаэль говорит: с кем поведешься, от того и блохи! С Амандой мы таких сцен не устраивали… правда, это в большей степени ее заслуга, чем моя: у меня и до знакомства с Кроммом не всё в порядке с головой было. А уж после…

Простояв несколько минут лицом к окну, Кэти поняла, что зря надеялась на то, что желание рассмеяться пройдёт. Почему хотелось смеяться было не ясно, но, чтобы всё-таки хоть как-то себя сдержать, девушка, согнув указательный палец, прикусила его. Кажется, не помогло... Рина стояла и беззвучно смеялась, надеясь, что со стороны не видно, как ей весело.
Так... Успокойся. Ну, чего, в самом деле, смешного в этой ситуации, а? Нет, ну вот скажи, что тут смшного? - пытался достучаться до гриффиндорки её внутрений голос. Но как она могла ответить, если сама не понимала причину своего веселья? Правильно, никак... Никаких дельных ответов в голову не шло, но от размышлений Катарину оторвал звук отъезжающего кресла, падения, а следом - ругань Грэма. Навернулись, - мысленно отметила Кэт, уже поворачиваясь. Тут она, не выдержав, засмеялась в голос.
Картинка была та ещё - Грэм сидит на полу, потирая спину, Михаэль лежит и смеётся. И если гриффиндорец просто молчал, хотя по его лицу и было понятно, что это происшествие ему не сильно понравилось, то слизеринец ещё и пытался что-то говорить через смех. Только успокоившаяся было Катрин снова рассмеялась, вновь прикусывая палец, чтобы хоть немного успокоиться.
Через некоторое время ей это даже удалось, хотя на лице всё равно была весёлая улыбка, да и глаза тоже радостно блестели. Правда, почему радостно, непонятно... Видимо, её настолько позабавило падение парней и их последующее поведение. Решив, что всё-таки больше приступов смеха бояться нечего, Кембери вновь подошла к одному из кресел и уселась на него, весело смотря на товарищей по группе, которые тоже сидели на кресле. А Михаэль, не смотря ни на что, даже сидел на подлокотнике.
- Не боитесь опять упасть? - весело полюбопытствовала Кэти, так как молчать она просто уже не могла. Нет, ну они всё-таки дают... Интересно, как им вообще удалось так удачно упасть с этого кресла? Мне прямо-таки любопытно... Может, не стоило отворачиваться? Хотя нет, думаю, меня бы не поняли - сидит тут, смеётся не пойми над чем... В общем, ладно, - улыбнувшись своим мыслям, девушка поджала под себя ноги. Она вообще не любила сидеть нормально. Не важно, где - на стуле, кресле, диване... Ну, правда, на партах и столах Рина всегда сидела так же, как и все. Не считая того факта, что на столах чаще всего никто не сидел.

---Внутренний дворик
За то время, пока она поднималась к гриффиндорской гостиной, Джоанна успела не раз порадоваться тому, что решила не идти в Хогсмид. В школе было так тепло и уютно. Это на улице холодный зимний ветер. пусть и с солнцем. Всё равно в помещении лучше. Зайдя в гостиную девушка увидела, что ни одна она решила провести свободное время в помещении. И что особенно хорошо - много людей которых она знала.
-Привет всем, - улыбнулась девушка, проходя ближе к камину. Она сняла уличную тёплую мантию и, повесив её на спинку одного из свободных кресел, сама села в него же. Конечно, можно было воспользоваться вешалкой, но могло понадобиться что-то из лежащего в карманах, а ходить взад - вперёд пока не хотелось.

Кэти продолжала весело улыбаться, хотя смеяться, как ни странно, уже не так тянуло. Ну, хоть немного успокоилась, - отметила про себя девушка, откинувшись на спинку кресла. Впрочем, не так сильно, как обычно - падать хотелось не очень сильно. Да и, к тому же, парни уже упали... А два падения кресел за день, это уже немного перебор. А тут Михаэлю взбрело в голову поинтересоваться насчёт Гермионы. Ну, вот, а я-то надеялась, что все уже забыли... И что им говорить?
Но, пока Рина размышляла, Кромм уже стал носиться по комнате, в поисках пера, чернил и пергамента. Задумчиво следя за передвижениями парня, гриффиндорка мысленно радовалась, что на неё такое вдохновение находило редко... Оно вообще почти на неё не находило. Хотя, опять же, если вдруг что-то такое наплывало, творить Катарина тогда могла уже практически в любой области, при чём с явным успехом. Правда, чаще всего она умудрялась как-то не заметить эти моменты, из-за чего приходилось потом придумывать всё путём долгой и мучительной работы. Что далеко не всегда положительно сказывалось на Кэт или ком-то из сокурсников, вынужденном слушать попытки что-то сотворить.
Когда Михаэль всё-таки нашёл то, что ему было нужно, и уселся посреди гостиной, Кембери решила, что теперь про неё точно не вспомнят. Кромм был занят творчеством, Грэм сидел на кресле... Да тут ещё и Джоанна пришла.
Может, теперь-то все про эту дурацкую перепалку забудут?
А нечего было лезть!
Слушай, не читай мне нотаций. Я и так знаю, что ты это прекрасно умеешь делать, - недовольно откликнулась Кэти на слова своего второго Я. После недолгих препирательств, внутрений голос всё же сдался и умолк, прекратив попытки облагоразумить девушку. Хотя зачем было делать это уже после ссоры, было абсолютно непонятно Рине. Кажется, внутрений голос этого тоже не знал, так как умолк именно после вопроса о том, какой смысл в этой скучнейшей нотации.
- Привет, Джоанна! - поздоровалась Кэт с девушкой. Вопрос Грэма о том, который сейчас час, застал её врасплох. Не зная, что ответить, гриффиндорка просто пожала плечами, показывая, что она без понятия. Посмотрев в окно и заметив, что там уже стемнело, Катарина пришла к выводу, что сейчас уже точно вечер. Вот только какая конкретно его часть?..
- Ну, знаешь ли, если бы все уже вернулись из Хогсмида, сейчас в гостиной было бы полно народу, - произнесла Кембери в ответ на слова Стоунфайда о том, что всё уже должны были вернуться. - Подозреваю, что они загулялись и просто забыли о времени. Хотя сделать это, когда с ними Снейп... Хм... Надеюсь, наши однокурсники вернуться живыми, - хмыкнула Кэти. Нет, они уже могли всё-таки вернуться... Если, например, уже начался ужин... Хотя что я думаю? Наверняка ведь где-нибудь в Хогсмиде успели перекусить! А в общем ладно. Какая мне разница, где их всех носит? А Ванесса, кажется, решила проспать до утра, - мысленно усмехнулась Кэти, посмотрев на всё ещё спящую подругу.

- Как всегда, твой почерк быстро толком не разберешь… И чем в этот раз одарила тебя муза? – Михаэль вздрогнул от неожиданности, когда над ухом раздался голос Грэма.
- Тю на тебя, опять подкрадываешься, - шутливо проворчал он, запрокидывая голову, чтобы заглянуть в глаза этому коварному злодею, благодаря которому внизу листа – хорошо, не на самом тексте! – расплывалась неэстетичная клякса. Почему-то просто повернуться он не додумался. Некоторое время посмотрел на любимого человека, улыбнулся, показал язык и вернулся к творчеству. – Главное, что я всегда понимаю! И вообще, кто бы говорил про почерк, у самого не лучше! А муза… - он запнулся, подбирая рифму. Пришло озарение, Михаэль нацарапал еще строчку, полюбовался на собственные кучерявые каракули, и только потом ответил. – А муза взяла небольшой отпуск за свой счет, велев назначить своим ИО на этот срок тебя. С чем ты, кстати, прекрасно справился, любовь моя… - он с нежностью потерся щекой о лежащую на плече руку и вновь уткнулся в свой листок. Задумчиво забормотал, вновь переставая замечать окружающий мир: - Когда срочно нужна лирика, из меня максимум кладбищенская романтика прет… А тут нате вам, само явилось! Какая рифма может быть к слову Небо? Правильно, еще одно Небо! Раз, два, три… о, уже одиннадцатое! Странно, я только о девяти слышал… хм… Тьфу, теолог хренов, думай давай… - и Михаэль вновь замолчал.
- Всем привет! - прозвучало за спиной.
Михаэль вздрогнул, уронил чернильницу, поймал ее на лету и обернулся к двери.
- А, привет, - махнул он пером Джоанне, и опять сосредоточился.
Девушка вошла, заняла свободное кресло, завязался разговор… Михаэль вздохнул, окидывая взглядом наполняющуюся учениками гостиную.
Ну вот… Кажется, вдохновение спугнули… А совсем же чуть-чуть оставалось дописать, я же чувствовал!
Кромм еще раз огляделся и почувствовал себя вороной посреди голубятни. Сразу стало как-то неуютно сидеть посреди комнаты, под перекрестным огнем нескольких пар глаз. Собрав не свои, но временно присвоенные письменные принадлежности, он перебрался на ближайший подоконник, к которым питал куда большую симпатию, чем к креслам. Ну да, подоконники не имеют привычки ускользать в самый неподходящий момент, - хихикнул про себя Михаэль. Устроившись поудобнее, с горем пополам домучил стихотворение, перечитал. Вроде бы, хорошо, но… чего-то не хватает.
Спугнули, - с тоской подумал Кромм. – Ну, да и фиг с ним, не впервой. Надо будет Грэму зачитать, вдруг мне только кажется, что оно получилось не ахти?
Михаэль перечитал творение еще раз, решил, что он слишком критичен, и в целом очень мило…
Оторвавшись от бумаги, парень задумчиво уставился в окно, рефлекторно дернув пальцами.
Тьфу ты, ножа-то нет… Кругом одни подставы! – мысленно возмутился Михаэль. Потом вспомнил, что давненько чего-то не общался со своими любимцами (и с ножами, и с Вирусом, кстати!) и загорелся желанием быстренько сгонять в комнату и срочно уделить им минут сорок как минимум. Он уже, было, совсем собрался огласить эту мысль и слинять из гриффиндорской башни, как краем уха уловил заинтересовавшее его слово.
- Ужин? – с энтузиазмом спрыгнул с подоконника слизеринец и пошел к столу – собирать раскиданные им в порыве вдохновения листы и возвращать чернильницу с сильно пострадавшим (весьма ощипанным) пером. – Кто сказал это волшебное слово, о прекрасные целители моего измученного сердца? Мы идем на ужин? Знайте, я исключительно за, всеми руками и ногами!
Собрав письменные принадлежности в кучку и сжимая сложенный вчетверо листик в руке, Михаэль обернулся и оперся о стол, любуясь открывшейся картиной. Мило посапывающая Ванесса, рядом - задумавшаяся Джесси, тоже прехорошенькая, несмотря на то, что лично Кромму неприятная. Подобравшая под себя ноги трогательная спросонья Катарина. Только что вошедшая, раскрасневшаяся от быстрого подъема по ступенькам Джоанна. И все такие очаровательные и прелестные, что Кромму стало жаль, что раздвоение личности возможно только с медицинской точки зрения.
Мерлин, красота-то какая... - умиленно подумал Михаэль. - Влюбиться что ли, во всех сразу?
Потом он нашарил взглядом Грэма, окончательно растаял и расплылся в довольной улыбке. Влюбляться в кого-то еще ему сразу расхотелось. Вид полуобнаженного взъерошенного басиста, так потрясающе поэтично и эротично возлежащего в кресле, настолько понравился Михаэлю, что тот с превеликим трудом подавил в себе желание срочно воспользоваться моментом и...
На этом месте фантазия выдала столько вариантов ответов, что парень даже слегка растерялся. Показательно, что приличных с точки зрения общепринятой школьной морали там не было ни одного... Дабы помочь себе сдержаться, он скрестил руки на груди. Не слишком помогло, фантазия разыгралась не на шутку...
Ну, Грэм, сволочь такая... Издеваешься, да?! А вот я же сейчас не выдержу! У, коварный соблазнитель... Хоть бы рубашку накинул! Нет, но какое же у него красивое тело... Тьфу, Михаэль, отвлекись ты!
Сообразив, что так просто успокоиться не получится, Михаэль "Акцио" позвал из комнаты один из своих ножей и сосредоточенно начал вращать его в пальцах с максимально возможной скоростью, чтоб отвлечься от него было сложно.
Ну, Грэм... Ох, я тебе отомстю... потом забуду, и еще раз отомстю! А вот возьму и не подойду! А зачем? Правильно, тут лучше! Как же хочется коснуться губами его шеи, потом... Нет, я сейчас окончательно свихнусь... Грэм, прекращай издеваться! - но любимый этих мыслей не слышал и, кажется, вообще чуть ли не задремал. Чтоб заставить себя вернуться на землю, Михаэль коротким незаметным движением полоснул себя поперек ладони. Теплая, ласковая боль волной докатилась до плеча и опала. Михаэль сжал руку в кулак и вновь задумался о побеге: незаметно поднести руку к губам не получится, а пугать девушек своим поведением он не хотел.
Мерлин, сейчас же на пол капать начнет... - панически подумал Кромм, уже ругая себя за поспешный жест. - Что же делать... Думай, думай быстрее!
Одно радовало: от мыслей о таком близком и таком соблазнительном Грэме он успешно отвлекся...

Отредактировано Михаэль Кромм (2008-05-08 02:06:18)

Я дарю тебе букеты
Алых слез из моего запястья,
Я держу в руках ответы
на вопрос о том, что значит "счастье"...
(с) Draw

- Так, Михаэль, ну ты-то точно идешь со мной на ужин, я прав? – привлек к себе внимание растерянного и уже напрочь забывшего о своем желании покушать Михаэля. Все мысли его были заняты глупым порезом на руке…
Как психом ты был, так и остался… Вот что нормальные люди делают, чтобы отвлечься от каких-то мыслей? Хм… Ну уж точно не режут себе руки! А ты, Михаэль, тот еще оригинал…
- О да, куда ж я денусь! Если меня не покормить, я могу съесть кого-нибудь из присутствующих… никто не пожертвует кусочек в пользу несчастного голодного слизеринца, нет? А как же межфакультетская взаимопомощь? Хм… М-да, согласен, перестарался… Какая уж тут взаимопомощь! – хмыкнул Кромм. Взаимоотношения между красным и зеленым факультетами были уже притчей во языцех, и «взаимовыручкой» в них даже и не пахло.
О-ой, чувствую, уже потекло… Мерлин… Только бы девчонки не заметили… Милый, ну что ж ты копаешься… Поскорей бы в коридор выйти!
- Пойдем, любовь моя, - подошедший Грэм нежно обнял его за талию и… ох, ну и ничего себе кровь хлещет! – отстраненно подумал Кромм, когда парень взял его за предплечье. – Михаэль… Ну зачем… - с укором в голосе пробормотал Стоунфайд.
- Хм… Если я скажу, что это случайно получилось, это будет звучать очень глупо? – виновато улыбнулся он в ответ. И заметил жадный, лихорадочный взгляд любимого… Слова – укоряли, но этот взгляд… Он молил. О глотке крови – как о высшей божественной милости… А еще где-то в глубине притаилось чувство вины.
Кровопийца ты мой, - с непередаваемой нежностью подумал Михаэль. – Мой любимый, прекрасный вампир… Ну конечно же, да, зачем спрашивать? Ты же прекрасно знаешь ответ… И прекрасно знаешь, что мне это нравится так же, как и тебе… Но почему-то каждый раз боишься сделать мне больно…
Чтобы у любимого не оставалось никаких сомнений, Кромм осторожно его поцеловал – едва коснулся губами губ. Грэм прекрасно все понял. Его пальцы бережно разжали нервно стиснутый кулак Михаэля, язык прошел по пальцам, собирая горячую влагу и даря острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Потом губы жадно припали к самому порезу. Пульсирующая, слабая, но навязчивая боль куда-то ушла, оставив только непонятное, тянущее ощущение в глубине руки и наслаждение от прикосновения этих нежных, настойчивых губ…
- Вкусно? – не удержался Михаэль от ехидного комментария при виде довольной физиономии любимого. Он как-то упустил при этом из виду, что его собственная физиономия выглядела не менее довольной…
- Еще как! – хрипловато пробормотал Грэм, поднимая на него взгляд. От одного этого взгляда Михаэлю показалось, что температура в гостиной разом подскочила градусов на десять. Вновь безумно захотелось, чтобы рядом никого больше не было. А уж когда любимый впился в его губы требовательным, жадным поцелуем с кроваво-металлическим привкусом, и слегка прогнул его назад…
Что ж мы делаем? Что, второй акт этой комедии абсурда? Лица – те же, плюс Джоанна, место действие – двумя метрами севернее? Любовь моя, может, все-таки, не надо?
Но это были мысли, пусть и правильные, но абсолютно бессильные. Окровавленный нож лег на стол, поверх сложенного вчетверо листка бумаги. Михаэль со всей возможной страстью ответил на поцелуй, запуская свободную руку в волосы басиста и наслаждаясь отчаянной, властной страстью того. Видимо, в отличие от Михаэля, его возлюбленный контролировал себя куда лучше – слизеринец-то вообще уже напрочь забыл, где они находятся – и отстранился.
- Обожаю, когда ты так делаешь… - с задумчивой улыбкой пробормотал Михаэль. – Надо почаще тебя кровью поить… От меня не убудет, это уже почти привычка, а сколько пользы и удовольствия!
- Зверею от человеческой крови… - тихо подтвердил Стоунфайд. Михаэль всмотрелся в лицо парня, слегка перемазанного кровью и улыбнулся еще шире.
- Мой прекрасный вампир… - еле слышно прошептал Кромм, здоровой – а главное, чистой! – рукой, стирая с лица любимого алые разводы. Получилось не сказать, чтобы очень хорошо, но все же лучше, чем было. И даже почти не заметно… Зачем пугать девушек своими странными привычками? Катарина, как упоминалось уже неоднократно, и не к такому привыкла, а вот остальные… Могли подумать что-то совсем не то… Или как раз таки то, вот только от этого не сильно легче.
- Мы за рубашкой сходим. Не могу же я в таком виде идти! – невозмутимо предупредил девушек Грэм, беря его за руку. Михаэль не удержался и хихикнул. О да, и они тебе, конечно, поверят! – Пойдем, милый?
Михаэль даже отвечать не стал – можно подумать, Грэм не знает, что он ответит… Взявшись за руки, они выскочили из гостиной. Отвлекая себя от идеи задержать любимого человека в ближайшем темном углу и решив-таки дойти с ним до комнаты, Михаэль попытался немного подумать… Или, хотя бы, попробовать это сделать!
Вот они, превратности судьбы! Руку зачем резал? Чтоб отвлечься от всяческих мыслей нехороших… хотя… почему это нехороших? Очень даже хороших! Просто сильно неприличных… И в итоге добился совершенно обратного! Вот и думай теперь…
С другой стороны, чего тут думать, если мы наконец-то сейчас останемся с ним наедине, вдвоем в его комнате… все еще не вернулись из Хогсмида, или уже ушли в Большой зал, и никто нас не потревожит… Господи, спасибо, что услышал мои молитвы! Теперь я знаю: ты все-таки есть. Главное теперь дойти-таки до его комнаты, а не застрять на полдороге… Ой, нет, не застрянем! Уже почти пришли… Ага… Ну наконец-то! Иди ко мне, милый… Как же я тебя хочу…
>>>Комната Грэма Стоунфайда

“Мороз и солнце день чудесный, а ты не жравших, друг прелестный”
Мда.. Стихи никогда не были сильной стороной Лайт. Ну а по утрам, когда солнечные лучи нагло лезут к тебе что бы разбудить, а всякие там соседи, так и пытаются пинками тебя согнать с кровати, то стихи и вовсе отплывают на второй план. На счастье, или на беду, Лайт, сегодня утром про неё все забыли, как ни странно( зато когда надо будет что то починить, обязательно же вспомнят), и и именно поэтому, она проспала. Это было больным местом сие существа, вечная несобранность и разгильдяйство, вечно были виновниками её опозданий и просыпаний. Не было и дня, что бы она куда то не опоздала, или вовсе не забыла прийти.
Сегодня был как раз такой день, пардон, утро. Сразу все как то не заладилось. С вечера разбила любимый будильник(вернее один из тысячи любимых), и поэтому проснувшись обнаружила что осталась абсолютно одна, и при том опаздывающая на завтрак. Тут еще, как на зло, эти разбросанные вещи…
Короче, в гостиную она выскочила при полном параде. Волосы не причесанные, прическа а-ля “птичье гнездо”. Мантия в одной руке, правый кроссовок в другой. Очки на бикрень, на ходу обувается левый туфель.. Туфель! Какого… Ну вот, пришлось опять бежать в комнату, что бы извлечь из под кровати тот злосчастный кроссовок, и за одно прихватить расческу и сумку.
“Да что ж за утро сегодня такое?!”
Наконец, в ходе боевых действий с волосами, кроссовками, и очками, победу одержали наши войска в числе одно бойца. Теперь Лис, была более менее похожа на девушку( не говоря уж о человеке). Правда на поясе как всегда болталась сумочка с инструментами( ну зафиг в школе инструменты? Тут даже электричества нет), а в сумке так и побрякивали какие то капсулки.
Остановившись по среди гостиной, Лайт теперь с усилием соображала зачем она пришла сюда в общем, и куда ей надо вообще. Подумав минут пять, она наконец победоносно вскинула указательный палец и произнесла:
- Завтрак! А я то думаю, что я забыла..
Но тут же пришла и другая мысля, которая приходит опосля, и в большинстве случаев является хорошей. Идти в большой зал одной, было как то шило, к тому же большинство сокурсников все еще были в башне, поэтому Лайт, пару раз обругав себя за спешку, плюхнулась в одно из кресел, и направила ожидающий взгляд на проем, ведущий из спален.

Конечно же, в каникулы как никогда хотелось спать. И даже яркое веселое солнышко, так ласково светящее в окно, не могло подавить это странное желание.  Устроится в мягком , просторном кресле, которое так и манит окунуться в объятья морфея. Лайт признаться даже задремала, уже успев поудобней свернуться калачиком, но скрип портрета( ну люди, смажьте бедную тетеньку, а то она детям спать не дает!) буквально вырвали её из приятной полудремы, заставив вновь очутится в реальном мире.
Лайт, даже не смотря на сонливость, тут же вскочила на кресло, и взглянула кто же так рано решил посетить грифиндорцев. Она очень надеялась что это ни профессора, так как видеть их на каникулах было больше её возможностей. На счастье Лайт, это была её сокурсница и староста школы в одном лице, Гермиона Грейнджер. В последнее время по школе ползли разные слухи, касающиеся данной леди, но Лис никогда не была склонная к критикованию людей. Этот мир, увы, неидеален, но поэтому он так прекрасен, эти слова, услышанные однажды на долго въелись в память девушки. Со временем память стирала лица, имена, даты, но слова, навечно впечатывались в неё, и забыть их было порой сложно.
Лайт радостно улыбнулась и ловко перепрыгнув через спинку кресла перед сокурсницей.
“Доброе утро”
Если бы Лис не видела перед собой Гермиону, то она никогда не поверила что та может так говорить. Что случилось с голосом, всегда строгим и сильным, а сейчас слабым и беззащитным?
“Бедная, как же её все достали наверное. Нет, в нашем Хоге что то творится, и это что то всеобщее бешенство.”
- И тебе доброго утра, ты какая то бледная, наверное не ела еще ничего,- с места в карьер начала Лис,- у меня предложение, от которого тебе будет трудно отказаться,- девушка выждала паузу, прищурено глядя на Гермиону,- есть предложение сходить перекусить. Мне тоже бы не мешало, а то я из-за новой модели часов, вчера ужин пропустила. Папа прислал, такая прелесть, жаль маги не пользуются техникой,- Лайт болтала как заведенная, может этим она хотела как то расшевелить девушку,- ну что же?Причем пока она болтала, Лайт успела подобрать сумку, поправить мантию и направится к двери, что означало “отказы не принимаются.”