Странное, страшное, и в чем-то даже завораживающее зрелище – высокая потусторонняя фигура над открытой могилой, в которой просто так, без гроба, лежит на спине уже сейчас больше похожее на скелет человеческое тело. Небольшая потертая книжица в сухих руках. Тихий, шелестящий голос, читающий по-латыни…
Мертвый язык – для мертвых.
Библия в руках воплощения тьмы, хаоса и страха… насмешка? Издевательство? Да любой священник от такого вида предаст анафеме, проклянет, отлучит… кадилом по голове огрет, в конце концов. Но Дементору №6 было абсолютно все равно. Эта потертая книга попала к нему больше сотни лет назад, когда в бога верили даже волшебники: она принадлежала одному из заключенных.
За эти годы дементор умудрился выучить ее наизусть и сейчас твердил заупокойную молитву по памяти, лишь иногда на всякий случай сверяясь с текстом. Порождение мрака читающее над покойником молитву… Об этой привычке Номера Шесть тоже не знала ни одна живая (и неживая) душа. А он просто не хотел хоронить заключенных вот так, как собак, просто закапывая их в землю. Ему было перед ними стыдно, и поэтому он стремился хотя бы похоронить их по-человечески… если уж самим людям нет до них никакого дела…
Земля, повинуясь приказу, сомкнулась, поглотив останки. На кладбище стало на один крест больше… Шестьсот двадцать три могилы. Триста лет…
Дементор №6 поплыл прочь с кладбища, печальным призраком минувших дней скользя между крестов. Единственный посетитель, единственный смотритель этого мрачного места, которое даже в редкий солнечный день было полно безысходности и отчаянья. Неоткуда было здесь взяться умиротворенному спокойствию правильных, церковных кладбищ, на которых живут духи-смотрители, с снисходительной теплотой поглядывающие на посетителей, пришедших навестить могилы родных…
Устал… Господи, как же я устал… Сбежать обратно за Грань, в блаженное Ничто… Покинуть этих теплокровных сущностей, при моем появлении испытывающих панический страх. Покинуть, не видеть больше этих душ, на дне даже самых светлых из которых иногда обнаруживается такое, что хочется взвыть… или сомкнуть руки на его горле… Заключенные, проверяющие – во всех, абсолютно во всех есть эти черные, грязные, омерзительные пятна-воспоминания… И именно поэтому вы так сильно нас боитесь! Вам всем есть, что скрывать… Как страшно, как скучно и больно в каждом новом человеке видеть отражения тех, кто уже умер и все еще жив, тени тех, кто еще не родился. Века назад я еще верил, что люди смогут измениться в лучшую сторону… Но нет, увы. Время идет, а вы – все те же. Даже в лучших из вас, даже в самых честных и благородных, как тот двуликий, которому я помог бежать, даже в них есть эта грязь. Гораздо меньше, ведь некоторые буквально состоят из нее, сочатся этой мерзостью, и я почти вижу, как она капает на пол, оставляя смердящие, медленно испаряющиеся следы на полу… Несчастные, слабые, глупые существа… Я мог бы вас возненавидеть, если бы не испытывал к вам такой жалости. Смертные, за короткий свой век вы не успеваете даже осознать свое место в мире… и тем не менее успеваете очень многое. Вы создали музыку, и я уважаю вас за это… а еще… Библия… Как жаль, что почти никто из вас не умеет читать между строк и не умеет быть таким, как просит вас ваша религия… А те, кто пытается… Слишком сильно увлечены внешней атрибутикой. «Усмирением плоти». А ведь не об этом говорил ваш Бог… Он просил вас всего лишь быть людьми и не уподобляться животным и порождениям бездны…
Черная клякса нечеловеческой фигуры неторопливо, основательно плыла по коридору. Неизменная, вечная и непоколебимая, как само Время. И никто не мог даже предположить, насколько ему сейчас больно…

Над островом-тюрьмой поднималось хмурое утро. Лучи блеклого осеннего солнца, подсвечивающие тяжелые облака и свинцового цвета волны, разбивающиеся о скалы, неуверенно дотрагивались до холодного камня стен замка-тюрьмы – и испуганно отскакивали. Эти стены были несовместимы с солнечным светом…
Отсутствия Номера Шесть никто не заметил – и он был этому рад. Впрочем, даже если бы заметили… Другим дементорам было безразлично. А люди… Кто из людей кроме Лорда способен отличить одного дементора от другого?
Но в Азкабане его ждала новость – сегодня должна была приехать проверка, и должны были забрать кого-то из заключенных и, вроде бы, привезти нового. Впрочем, до этого было еще далеко – люди предпочитали приезжать где-то в районе полудня и никогда не задерживались надолго.
Странные, все же, существа… Они считают, что тюрьма принадлежит им, а мы – лишь стража. Но они боятся сюда приезжать… Если хозяин боится своих владений – то какой он после этого хозяин? Выходит, что главные здесь мы? Как забавно… Я могу убить заключенных – а могу отпустить, и никто не посмеет мне возразить? Они же даже не могут нас убить… Глупые, глупые и наивные люди…
Впрочем, все эти рассуждения Дементора №6 были только лишь играми разума, и ничем большим – ничего менять он не собирался. Убивать заключенных было жалко, а отпускать… не он их осудил, не ему и дарить свободу. Каждый из них был в чем-то виновен… возможно, не все, но они несли заслуженную кару. Заслуженную по меркам их мира, и они знали, чем рисковали…
Номер Шесть неспешно двинулся в сторону подземелий. До приезда «комиссии» еще было несколько часов, которые можно было посветить любимому музыкальному инструменту… К тому же в голове у Дементора за ночь сложилась какая-то мелодия, которая требовала срочного физического воплощения…

- Выходите, - недовольно проворчал Гримфельд, когда спустя минуту вялое шевеление не перешло во что-то большее. – Эй, там?
Но на его голос никто не отозвался. Обреченно вздохнув, один из авроров шагнул в камеру и приблизился к обитателю камеры, на некоторое время закрыв его спиной. Точнее, обитательнице – Номер Шесть помнил, что существо, живущее в этой камере, женского пола – такие вещи он научился распознавать где-то лет через сто своего обитания в этом мире. Женщину звали Амелия Винер, срок ее заключения равнялся двум месяцам… но для нее они едва не стали последними: Дементор уже начал опасаться, что она не доживет до своего освобождения. Слишком слабая, робкая, хрупкая это была женщина для этого места… Да и проступок ее был не особо страшный – воровство какое-то, Номер Шестой не помнил точно.
Аврор выпрямился, держа ее на руках. Женщина вцепилась в него изо всех сил, уткнувшись носом в плечо и тихо поскуливая.
- Похоже, сама она идти не сможет, - мрачно произнес он, неприязненно покосившись на Дементора. В чем обвиняешь ты меня, человек? В том, что вы сами осудили ее на это?
И в этот момент новый заключенный, видимо, окончательно понял, куда попал. Диким взором окинув присутствующих, он локтем ударил одного из авроров в горло. Тот отлетел к стене, ударился и рухнул на пол без движения. Второй растерянно огляделся и дернулся уложить девушку на пол, но она вцепилась в него не хуже клеща…
- Останови его, что ты ждешь?! – взвыл Гримфельд, глядя на дементора и тыча пальцем в направлении, в котором метнулся арестованный. – Быстрее!!
Ему некуда бежать, неужели вы этого не понимаете? – вздохнул про себя Номер Шесть, но молчаливой тенью скользнул по коридору. Сзади тяжело пыхтел Гримфельд, а аврор, проклиная все и вся, пытался уговорить девушку выпустить его…
Нагнать преступника труда не составило. К тому же, он умудрился заблудиться, оказавшись загнанным в тупик. Старик отстал, его шаги грохотали где-то позади. Вжавшийся в стену беглец затравленным зверем смотрел на преследователя. Дементор не шевелился. Тогда, в приступе отчаянья или безумия, МакАллен бросился на своего будущего тюремщика.
Сухая рука вскинута в останавливающем жесте – и человек с воем рухнул на колени, обхватив руками голову...
- Оставь меня, чудовище! Уйди из моей головы! НЕ-Е-ЕТ!!! А-А-А-А!! НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ, ТЫ УЖЕ УМЕР… УХОДИТЕ ВСЕ!!!! А-А-А-А-А-А-А!!! – преступник с трудом поднялся на ноги. – УХОДИТЕ ВСЕ!!! – голос сорвался чуть ли не на визг… и в следующий момент человек с размаху ударился в стену. Один удар, другой… На месте лица – кровавое месиво…
Дементор не препятствовал. Он неподвижно висел в воздухе, наблюдая за тем, как простое, в сущности, воздействие на неустойчивую психику этого человека окончательно выводит его из равновесия… Все, что сделал Номер Шесть – слабое ментальное воздействие. Всего лишь воспоминания о жертвах и лёгкая иллюзия их голосов…
Еще через пару ударов человек потерял сознание. Примерно одновременно с этим в коридор вбежал Гримфельд. На лице человека – и в его душе – отразилась сложная гамма эмоций. Отвращение, злорадство, ненависть, страх…
Если бы я не жалел вас, я бы вас презирал… Потому что ненавидеть вас не за что… Ненавидеть можно только жестокость сильного, но не трусость слабого… Почему же среди вас, двуногих, в действительности так мало людей в истинном смысле этого слова?! У меня остается призрачная надежда, что я просто встречаю худших из вашего рода… Но почему эта надежда так слаба? Боже, даруй мне силы прощать их, ибо мои силы уже на исходе…
Прощать таких, как этот заключенный, который убивал, но до того слаб, что боится собственных жертв.
Прощать таких, как этот старик, который живет – существует! – только ради одной лишь ненависти.
Прощать таких, как этот аврор, ненавидящих меня за то, в чем нет моей вины.
Прощать таких, кто обрекает своих сородичей на страшную, медленную смерть и на сумасшествие…
Дай мне силы прощать!

Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое,
да приидет Царствие Твое...

Отредактировано Дементор №6 (2008-08-17 22:52:42)