Михаэль сидел на краю стены, свесив вниз ноги, прислонялся плечом к зубцу и бездумно глядел куда-то в пространство. Настроение было препакостнейшее. Вернувшись из дома, злой, издерганный и нервный Михаэль умудрился переругаться со всеми друзьями и приятелями, кого встретил  в школе - а встретил он практически всех, включая даже Грэма. Слизеринец срывался на окружающих по малейшим пустякам, оставляя их в возмущенном недоумении на тему "Да что этот слизеинец вообще себе позволяет?! Да видал(а) я таких друзей!" и "Какая муха его укусила?!" В итоге, сообразив, что такими темпами он скоро переругается вообще со всей школой, потому как на незнакомых и полузнакомых он срывался еще активнее, Михаэль решил устранить все поводы для возмущения - проще говоря, забиться куда-нибудь подальше в укромный угол до самого вечера. Чем он, собственно, в данный конкретный момент и занимался. Причем занимался уже эдак четвертый час...
Все это время он, естественно, не выпускал из рук ножа, и даже позы практически не менял.
Сиьнее всего расстраивала ссора с Грэмом - вернее, это, наверное, была единственная ссора, которая по-настоящему огорчала. И произошла она, естественно, по инициативе Михаэля. А поводом послужила... По идее, повода-то особого не было! Михаэль ужасно соскучился за лето, и при встерче собирался... Да какая разница, если все равно получилось совершенно по-другому. Они пересеклись в одном из коридоров, и на беду Грэм шел навстречу с какой-то смутно знакомый и определенно симпатичной девушкой. Повода для ревности, если подумать, не было вообще никакого - в конце концов, ну не шарахаться же ему от своих собственный однокурсниц! - но Михаэлю хватило и этого... Сейчас он уже более-менее остыл, осознал всю бредовость собственных предположений, и собирался с минуты на минуту встать и отправиться на поиски любимого, чтобы с ним помириться. Впрочем, это "с минуты на минуту" длилось уже часа два, и уже не имело практически никаких шансов на реализацию. И, судя по всему, Кромму предстояла практически бессонная ночь в спорах с самим собой на тему: "Сам виноват, идиот!", потому что по Грэму он соскучился очень сильно...
Размышления и самобичевания Михаэля прервал скрип открывающейся двери. Слизеринец с крупными буквами написанным на лице недовольствам обернулся к тому... нехорошему человеку, который не нашел другого места в замке для проведения этого вечера.

Неожиданным интервентом была еще одна сокурсница Грэма – к счастью, не та же самая, что днем. Ромми, наверное, была самым позитивным существом на всем своем факультете. Ну, или «одним из»… поэтому ее Михаэль уж тем более рад видеть не был: когда настроение отвратительное, наблюдать за чужим бодрым оптимизмом как-то не сильно тянет. А гриффиндорка тем временем явно не собиралась никуда уходить, и, бодро тараторя, начала… разминаться? Зачем? Она чем тут заниматься собралась?
- Угу, собирался. Прыгнуть. Пока ты не пришла. Но сейчас – и не надейся, не доставлю я тебе такого удовольствия, - проворчал Михаэль, уже смиряясь с тем фактом, что в покое его сегодня не оставят, и прикидывая, что лучше сделать – испортить вечер и девушке, которая тоже явно рассчитывала на отсутствие компании, или пойти и попытаться найти другое место и надеяться, что там-то его точно никто не тронет…
– И не смотри на меня так, уходить я даже и не собираюсь. Вот еще! Тут несколько сотен ступеней, зря я, что ли, по ним бежала? А, кроме шуток, ты что тут сидишь-то один? Я бы еще поняла, если бы не один, а с Грэмом… я бы тогда, честное гриффиндорское, молча развернулась и тактично удалилась…
Михаэль поморщился, но решил ответить честно – в конце концов, тоже мне, великая тайна.
- С Грэмом я поругался… и еще с парой десятков знакомых людей и парой десятков незнакомых… Вот и сижу, чтобы не поругаться со всеми остальными…
Внезапно парень обнаружил, что настроение скандалить пропало напрочь. Осталось только общее раздражение окружающим миром, собой и всем человечеством. Тем временем неспешная разминка у девушки перешла в более активную фазу, с короткими резкими ударами всеми конечностями. С некоторым недоумением Михаэль отметил, что двигается она на редкость хорошо и правильно, и явно неплохо умеет драться… Он даже обернулся полностью, свесив ноги уже по эту сторону стены.
- А тебя-то сюда каким ураганом забросило, а? – задумчиво поинтересовался он, с все возрастающим интересом наблюдая за девушкой и подмечая некоторые (весьма, кстати, немногочисленные – у самого Михаэля их было больше) неточности и шероховатости.

- Не знаю, мне удобно, - Михаэль безразлично пожал плечами в ответ на недоумение девушки. – К тому же, я привык уже… А ботинки очень удобные, зря ты так…
Следующие вопросы девушки повергли его в некоторое недоумение, но… черт побери, предложение было весьма заманчивым! Слишком заманчивым, чтобы без повода от него отказываться…
Интересно, а что за «второй способ», о котором она не хочет говорить, и «мало ли»… что?
- Я занимаюсь чуть больше года, поэтому… - он многозначительно пожал плечами. – Да еще преимущественно боем на ножах, так что с рукопашным у меня не слишком хорошо, - честно признал он, спрыгивая со стены, опускаясь на корточки и начиная разуваться – какие бы ни были армейские ботинки удобные, но тренироваться лучше все-таки без них. Оставшись босиком, Михаэль на мгновение задумался и решил все-таки снять еще и рубашку. По той же причине, что и ботинки. Наставник, учивший его всем этим приемам, обычно тренировал – и рекомендовал тренироваться – парня босиком, в просторных штанах на манер шароваров. Штаны эти лежали сейчас в комнате, в шкафу. Призывать их и переодеваться было долго и в принципе не необходимо – эти вот самые штаны были сшиты мягко говоря на совесть, и движений не стесняли совершенно. Короткая разминка с растяжкой под задумчиво-оценивающим взглядом гриффиндорки. Потом девушка удовлетворенно кивнула и отошла на шаг назад.
- Ну что, поехали? – улыбнулся слизеринец.
Первый раз он даже не успел понять, как оказался на полу. Ромка, задорно усмехаясь, сделала театрально-приглашающий жест рукой. Второй раз Михаэль тоже не успел среагировать, а потом уже пошло лучше. Девушка была шустрая, как какой-то мелкий хищный зверек, и при этом не по-девчачьи сильная – захваты и броски у нее были ого-го. Впрочем, у Михаэля с ловкостью-то тоже особых проблем не наблюдалось, проблемы были с техникой. Прямо мангуст и кобра, - мелькнула в голове у парня поэтичная ассоциация. Впрочем, вызвавшая только скептическую усмешку: отсутствием самокритичности, тем более в таком вопросе, он не страдал: до кобры ему было все-таки весьма далеко. За отвлеченные мысли он был тут же наказан очередным падением, учел ошибки, и потом уже не отвлекался.
Спарринг с Ромкой нравился Михаэлю все больше и больше. И настроение действительно начало подниматься, появился даже азарт, адреналин, и все прилагающиеся к тому прелести. Со стороны это все выглядело и вовсе замечательно – ребята, все-таки, занимались боевыми искусствами довольно долго, да и с врожденными реакцией и скоростью проблем не было у обоих. Босоногая изящная девушка с кошачьей грацией танцовщицы, загорелой в бронзу кожей и короткими, торчащими во все стороны волосами, и босой же обнаженный до пояса стройный юноша с длинными прямыми волосами (которые он благополучно забыл собрать) и мраморно-белой кожей, действительно стремительностью движений чем-то напоминавший змею. Завораживающее зрелище – но зрителей у него, увы, не было…

– Ну, я же говорю, первейшее дело при упадке настроения…
- Да уж… Будешь теперь моим дежурным антидепрессантом, - усмехнулся Михаэль. – А то особо потренироваться-то мне не с кем, так что…
- А ты, кстати, молодец…
- Ну да, ну да, - он перевел ехидный взгляд на отчего-то странно задумчивую Ромми. – Падал не сразу и правильно, и даже, кажется, ничего себе не сломал…
- По твоему вступлению я ожидала, что будет хуже… - хмыкнула она. – Ты давно занимаешься?
- Чуть больше года, я же говорил, - лежа пожимать плечами было не слишком удобно.
- А я вот уже пятый год, а до этого с пяти лет танцами с легкой руки маман... А ты танцевать любишь?
Михаэль выразительно поморщился, и девушка поняла его правильно. - Нет? А зря, это здорово… что, даже вальс не умеешь? Фи… как же ты на балы ходить будешь, обалдуй?!
Он много значительно фыркнул: мол, нафига мне ваши балы, и вновь уставился в небо. Высокое, темно-синее осеннее небо. Закат уже почти догорел, и осторожно подкрались сумерки – живые, прозрачные, светлые сумерки. Хм, а ведь Ром права… Действительно неплохо помогает. Эх, хорошо-то как!
Настроение заметно улучшилось. Впрочем, ссора с Грэмом, так и не шедшая из головы, продолжала его омрачать. Да уж, тут никакие спарринги не помогут… Либо надо забыть о ссоре, либо – устранить ее последствия. В свете опускающейся ночи примирение выглядит недостижимой мечтой, а забыть до завтрашнего утра я точно ничего не успею…
Размышления нарушил голос девушки:
- Михаэль, а можно я задам тебе личный вопрос? – он поднял на девушку недоуменно-вопросительный взгляд. Хорошенькое начало, - мелькнула в голове скептическая мысль. Развить ее, впрочем, Михаэль не успел… - А ты только парней любишь, или нет?
Сначала парень подумал, что вопрос ему послышался. Потом понял – нет, действительно он был задан. Что же ей в таком случае от меня надо?! – растерянно подумал Кромм, но огласить этот вопрос вслух ему опять же не дали - девушка явно решила проверить все на практике.
Осторожное прикосновение губ, игриво скользнувший по губам язык… Михаэль прикрыл глаза, пытаясь разобраться в своих ощущениях. И в следующий момент с недоумением понял, что ему происходящее скорее нравится, чем нет…
Так, а ну-ка возьми себя в руки! Утверждал, что Грэма любишь, а сам что? Михаэль, соберись! Встань, извинись, и линяй отсюда, как бы это ни выглядело глупо, пока не натворил глупостей…
- Это, собственно, второй способ борьбы с плохим настроением. Точнее, его начало… - проговорила она, слегка отстраняясь и щекоча его губы дыханием… а потом…
Что я делаю?! – мелькнула в голове полная ужаса мысль, когда парень с жадностью ответил на поцелуй, одна его рука обвила тонкую талию девушки, а вторая легла на затылок. Мокрая после активных физических нагрузок кожа была гладкой и очень горячей на ощупь…  Мысль была благополучно проигнорирована и забыта…
Перекатившись, он повалил девушку на спину, целуя ее с какой-то непонятной, отчаянной жадностью, прижимаясь к ней всем телом… Девушка и не думала возражать – ее ладони быстро скользнули по его спине, одна на поясницу, а вторая – по плечам, на шею, убирая с его лица рассыпавшиеся запутанные волосы.
Сколько времени они вот так целовались, Михаэль сказать бы не мог…  Но он вдруг очнулся, с сильным недоумением обнаружил свою ладонь под топиком девушки, и осознал, что его поведение в данный конкретный момент логичным назвать весьма затруднительно…
Кто-то тут только что сцену ревности закатывал на пустом месте… А сам сейчас себя как ведешь?! Идиот с хроническим недотра… Короче, идиот! Ну, зачем ты с Грэмом поругался, а?!
- Ромми… Мы… - растерянно начал он, отстраняясь от девушки.

И кто бы мне объяснил, что это было... - мысленно вздохнул парень. - Я только что изменил любимому человеку... Причем как-то это все спонтанно произошло! И что мне теперь, интересно, делать? И как объяснить ситуацию Ромми? Впрочем... Что-то у меня такое ощущение, что ей абсолютно пофиг, и всё она прекрасно понимает, и единственное, что она мне скажет, это "не парься", или что-то вроде... Может, действительно, не париться? Это первый и последний раз, ведь так...
Ромка вдруг тихо хихикнула. Михаэль открыл глаза и вопросительно покосился на девушку.
- Ничего-ничего, не обращай внимания. Вот видишь, все нормально, а ты боялся!
Михаэль насмешливо фыркнул.
- Я не боялся. Мне совесть не позволяла, и сейчас не позволяет... - вздохнул он. - С другой стороны, кому до нее какое дело, до совести... - парень насмешливо фыркнул.
- Слушай, а тебе очень надо в свою комнату? Давай тут и заночуем, а... Хорошо, тепло, дождя не намечается... М-м-м? - промурлыкала девушка и зевнула.
- Что я там забыл, в этой комнате? - хмыкнул парень. Потом дотянулся до своей рубашки, накрыл ею себя и девушку, устроился поудобнее... и почти мгновенно уснул.
...
Из горла рвется сдавленный хрип... Боль разрывает тело на части... И даже кричать уже невозможно...
Опять тот же сон...
Михаэль открыл глаза. Луна бледным пятном висела прямо над головой. И мелкие колючие звезды. Рука, на которой лежала Ромми, затекла и онемела. Без подушки затекла шея.
Но в то же время окружающий мир был настолько пугающе нереален... Он скорее поверил бы в то, что сейчас спит...
Осторожно выскользнув из объятий сонно заворчавшей девушки, подобрал нож, натянул брюки и уселся на край стены, свесив ноги наружу. Очень хотелось просто оттолкнуться сейчас руками... А потом короткий полёт - и уже никаких снов... И никакой боли, никогда...
Кровь в лунном свете кажется почти черной. Первая капля сбегает по бледной коже и срывается вниз. Рядом с порезом меддленно ложится еще один... Боль. Простая, понятная и материальная. Единственное спасение от кошмаров...